Написано в 2004 году.
Смотрю в грядущее будущее под тенью неизвестности настоящего. Смотрю через призму разноцветного стекла, выбираю теплые и светлые тона, а жизнь выбирает только черные. Смотрю на островки жизни за окном уставшей машины. Проезжаем село за селом, город за городом. Путь долгий, и не простой. Путь длиною в восемь человеческих лет.
Волнуюсь. Возвращаться всегда сложнее, чем уезжать. Сегодня увижу старого друга, друга из детских лет. Друга, чья судьба волновала меня больше собственной и лишала всякого сна. Друга старого, но верного.
«Грозный, дорогой друг, ведь ты, правда, помнишь меня? Ту маленькую светловолосую девчушку, которая сама залезала на высокие деревья в саду, а спускаться боялась. И нетерпеливо ждала, пока ее не спустят, при этом крича во все горло. Ты помнишь меня, ту не много сумасшедшую трусиху? Только сейчас страхи у меня другие теперь боюсь я за тебя...»
Приехали. Едим по городу. Воздух наполнился пронзительно едким ароматом грусти. Смотрю на город со слезами на глазах. Страх окутал его, страх и боль сковали и мое сердце лишая покоя.
[AdSense-A]
«Грозный, друг мой, ты разделил со мной много счастливых мгновений в моей жизни, извини, что меня не было, когда тебе было так плохо».
Прошу прощения он прощает, он не умеет сердиться. Я много раз пользовалась этим, а теперь жалею что он такой добрый.
Одиночество бродит по улицам, слышны стоны матерей еще не замыты следы от войны. Эхом по улицам отражаются ужасные годы войны. Страшно представить, что происходило здесь еще в недалеком прошлом. Что пришлось пережить этим людям, что пришлось увидеть их детям.
«Восемь лет я была вдалеке от тебя, мой любимый друг. Мой спокойный, немного строгий, немного молчаливый друг».
Плачу. Скрыть слезы почти невозможно от боли и переживаний увиденного мной.
«Грозный, прости слезы — это всего лишь вода, не правда ли?»
Молчит. Не любит грустить, ему все еще больно. Он стойкий все вытерпит и смолчит. Он меня этому учил еще тогда, в далеком детстве. Пока нас не разлучила война. Пока к нам не пришла разруха, смута, тьма, накрывшая небо над нами. Тьма называемая войной.
Сжимаю в руках остатки воспоминаний, ужасаюсь ранами, нанесенными за время войны. Он не в настроении, его ранили больно и сильно. От этих ран не выживают, он выжил...
Везде разруха, везде пыль грязь и везде захоронены надежды, а мечты разбитые на сотни осколков покоятся в руинах.
Едим домой, в мыслях всплывают воспоминания счастливых детских лет проведенных под крышей родного дома. Ожидаю увидеть дом таким, каким покидала его тогда: красивым ухоженным с огромным цветущим садом позади дома. Говорят, что дом это не стены, а люди, живущие в нем. Согласна, так оно и есть. Но я хотела бы дополнить, настоящий дом это тот, куда всегда радостно возвращаться. Где ты провел много счастливых мгновений, где ты жил, а не существовал. Сколько квартир и домов мы поменяли за время войны трудно вспомнить, но назвать это жизнью невозможно...
Приехали. Мой дом разбит, попал снаряд, скосило крышу, но стены стоят, хоть что-то радует. Вхожу в остатки строения, которые когда-то называла своим домом. Волна слез накатываются с еще большей силой. Дом разрушен, как и воспоминания о прошлом, как и надежды о будущем...
...Слышу детский смех из прошлого. Выхожу на улицу, иду за ускользающими звуками счастья. Успеваю. Но вдруг ноги вплетаются в землю, я не могу пошевелиться. Оцепенела из-за автоматной очереди сразившей воздух. И когда я осознала что, только меня это испугало. Я ужаснулась. Дети, игравшие на улице, не обращали никакого внимания на это, они продолжали играть как ни в чем небывало! Это было просто ужасно, как можно привыкнуть к выстрелам и взрывам да еще детям? Но они привыкли, этим их не удивишь и не испугаешь. Поворачиваюсь и ухожу просто молча. Что скажешь? Такова жизнь люди ко всему привыкают, а это как оказывается факт. Скоро тоже привыкну, я уже начинаю, привыкать.
За домом ищу дерево любимой яблони. Натыкаюсь на изуродованные деревья — это был мой излюбленный сад. Вишня абрикос где-то тут была яблоня. Была. Когда-то.
Сейчас это уже не сад, а заросший непреступными зарослями и сорняками лес. Дикий и жуткий. Скатываются слезы по моим щекам, ветер редкий гость в этих краях бьет по лицу, увеличивая боль. Сжимаю все силы в кулак и ухожу, не оборачиваясь без всяких прощаний.
[AdSense-B]
Слышу нашептывания ветра. Он успокаивает. Говорит «Не плачь, ведь Грозному и так плохо и ты еще!»
Соглашаюсь, перестаю. Слезы высыхают и исчезают, а боль нет. Боль немая, сильная чувствуемая каждой клеточкой моего сердца. Боль постоянная, возрастающая, сильная.
«Сегодня я опять покидаю тебя, мой несломленный друг. Сегодня, я уезжаю, что бы вернутся завтра без слез. Что бы набраться смелости на чужбине и вернутся стойкой. Что бы помочь вылечить тебя. Я вернусь...»
«Я вернусь... ведь только несколько часов, и пару сотен километров отделяет меня от тебя. Но это расстояния территориальное, нежели душевное. Сердцем я всегда с тобой мой любимый друг, мой Грозный».
SeBiLa, Teptar
