Судьба случайно забросила его в этот маленький городок, на самом деле наверное так было предопределено, но он молча листал справочник ВУЗов шел 2002 г. и как только узнав про его национальность, на каждый его звонок ему отвечали отказом. Только в одном маленьком городке на это не обратили внимания и сказали, приезжайте у нас осталось одно свободное место. Он, недолго думая побросал в спортивную сумку весь свой нехитрый гардероб, записную книжку с телефонными номерами друзей и знакомых и несколько старых писем от тех, кто был ему, когда то очень дорог и отправился в путь. Каждый раз, когда он пересекал границы, милиционеры перетряхивали его нехитрые пожитки и старались, какой нибудь язвительной репликой вывести его из себя, а он с трудом сдерживал свой гнев, когда очередной неудачник в погонах начинал его обыскивать со словами, а что тебе подкинуть героин или пистолет? Или какими нибудь другими, более язвительными шутками в адрес него и особенно в адрес его народа. Он сдерживал себя, хотя был далеко не трусом и хорошо знал свои возможности, сдерживал, потому что знал, стоит ему сорваться и нанести удар и все те надежды, которые возлагали на него родители в одно мгновенье превратятся в прах. Нельзя сказать, что городок дружелюбно встретил его, да он и не рассчитывал на теплый прием, каждый свой день он начинал с подготовки к битве, и каждый раз принимал как неизбежность ее исход. Когда он вошел в деканат приютившего его ВУЗа, декан, женщина с красивыми голубыми глазами, задала ему вопрос, что привело Вас именно в наш ВУЗ? Он честно ответил, что это был единственный ВУЗ, где не обратили внимание на то, что он Чеченец, на что она с высокомерно холодной улыбкой ответила, а какая разница, все равно через полгода или отчислят или посадят, нам то что? А так, Вы вполне вписываетесь в процент разнонационального студеченчества. И он просто решил для себя, я Вам докажу кто я и чей, и посмотрим кто из нас сильнее, я или Ваши стереотипы. Первый день когда он вошел в аудиторию и 300 пар глаз смотрели на него как на диковинное чудо медленно подходил к концу, еще не отгремели вз рывы в Москве, ТВ все еще крутило анатомические театры, а сокурсники с удивлением рассматривали парня, который без акцента говорил на русском, отвечал на вопросы преподавателей и более-того своими вопросами порой ставил их в тупик и думали, навряд ли он Чеченец, врёт наверное, что бы страху нагнать. Примитивно для ВУЗа куда уместнее для подростковой школы, но все таки его решили проверить на слабость и для этого подослали к нему туповатого, но очень здорового сельского парня, что бы тот при всех оскорбил его, всем было интересно посмотреть на реакцию новичка. И каково же было их удивление, когда Чеченец хладнокровно точным ударом головы разбил здоровяку нос, одной рукой взяв его на удушающий прием, другой достал небольшой нож и сказал. Я приехал сюда учится, я не хочу никому мешать, но тот, кто будет мешать мне делать это, пожалеет об этом. Нельзя сказать, что он был самым сильным или самым умелым, да и на курсе были не робкие ребята, среди которых были хорошие да и известные спортсмены, но с той поры никто не думал его задевать, а сам он не старался ни с кем сближаться до той дистанции на которой с ним можно было бы шутить, не посещал никаких увеселительных мероприятий, со всеми был вежлив но холоден. Как то раз, он зашел в боксерский зал при ВУЗе и сказал тренеру, что хотел бы тренироваться, тренер насмешливо ответил, что? Там взорвал — сюда приехал? Теперь хочешь научится бить? Парень пропустив первую часть фразы мимо ушей, ответил, бить я умею, я хочу тренироваться. Ну ладно тогда, сказал тренер, приходи, через несколько спаррингов сам сбежишь. Не каждому от рождения дан талант Мухаммеда-Али, Тайсоном не был и этот парень, но после того, как тренер стараясь его выдавить из зала раз за разом ставил его с сильными бойцами, а он вытирая кровь, вставал и продолжал тренировку, тренер ему как то раз признался, что на самом деле он когда то проиграл первенство СССР одному известному Чеченскому боксеру и с той поры недолюбливал эту нацию. После этого, отношение тренера к нему изменилось и среди других вместо этот Чечен, он называл его мой Чеченец до тех самых пор, пока занятия парня не перенесли на послеобеденное время и он не ушел на борьбу, потому что не успевал ходить на бокс. Постепенно он оброс кучей знакомых, были ребята с ВУЗа, с борьбы, с бокса, но близких друзей у него не было. Сокурсники интересовались, а почему ты не дружишь ни с кем? Он в ответ улыбался и отвечал, что у него слишком дурной характер, он слишком требователен к друзьям и боится ненароком обидеть кого-то, если подпустит к себе слишком близко. Дурной ли или нет, но все говорили про него, что в этом парне есть характер, есть стержень. Были в городе и другие Чеченцы, он не искал дружбы с ними, они сами его нашли, когда возник какой то острый вопрос в его ВУЗе, где для многих он стал непререкаемым авторитетом, с тех пор благодаря его умению говорить и таланту дипломата его приглашали на все конфликтные ситуации, которые возникали в городе, и он почти всегда с достоинством находил выход из ситуации, при котором все стороны оставались довольны. Он неплохо танцевал, играл на гитаре, разбирался в музыке и книгах и нравился женщинам, его постоянно видели в обществе девушек, которые с увлечением слушали его, но никто никогда не мог сказать, что он с кем то всерьез встречался. Более того, он прилюдно отказал признанной красавице ВУЗа, дочери одного крупного милицейского чиновника, за которой ухаживали все невзирая на возраст и национальность и которая до сих пор никогда не делала первый шаг сама. Однажды она в сердцах сказала, что придет время и он будет обрывать ее номер телефона, он рассмеялся и ответил: "я ничего не имею против тебя, но есть один человек, которого я пока не завоевал и до той поры никто мне не нужен". Сокурсники между собой называли его Нохчи, или наш Нохчи, а чаще называли его одиноким волком, даже тот здоровяк, с которым он подрался в первый день учебы, частенько приглашал его к себе в село. Долго ли коротко, но постепенно его сокурсники начали вставать, когда входили старшие, перестали ругаться матом при женщинах, стали платить за женщин в кафе и общественном транспорте, да и просто понемногу перенимали его привычки и говорили ему, что он заразил их этим, а он улыбаясь отвечал, что это не привычки - это традиции его народа. И как то раз появился еще один Чеченец, назовем его Умар, они были непохожи как огонь и вода, один спокойный как горное озеро, другой яростный и дикий как пламя вулкана. Но вместе они дополняли друг друга и стали друзьями не разлей вода, хотя он и не одобрял того, что новичок быстро собрал вокруг себя «позолоченную Вайнахскую молодежь» городка, которая стала себя называть «Вайнахской мафией». Он просто помнил своих старших друзей, друзей своих родственников, которые прошли 90-е, помнил времена «Воздушников», ребенком бывал в гостинице «Россия» и ресторане «Узбекистан» и знал, насколько те парни отличались от этих птенцов, которых родители увезли от горнила войны от тех, кого в те времена называли «Мафией» . Но для него свято было слово друг и поэтому он сквозь пальцы смотрел на все эти детские забавы. Был ли он святошей? Нет, как и любой человек, который в одиночку выживал вдали от дома, он иногда преступал нормы закона, но то благородство с которым он это делал превращало любой криминал в романтику, местные ребята шутя называли его Чеченский Робин-Гуд, глядя как он мог без каких либо эмоций на лице забрать весь выигрыш у какого нибудь «Буратино» в игровых автоматах и также без эмоций отдать половину от этого, какому нибудь беспризорнику или старушке нищенке. Однажды его спросили, почему, он никого не подпускал к себе и подпустил к себе Умара, он улыбнулся и ответил, что когда то их было четыре друга, все дети известных в республике людей, один очень выдающийся спортсмен, другой очень здоровый и абсолютно не знающий чувства страха, третий который был хитрее любой лисы и он. И они дружили со второго класса, как бы не менялись школы и города в которых они жили, пока война не развела их пути. А Умар сказал он, напоминает мне нас четверых вместе взятых. На такой же вопрос Умар отвечал, он непохож на меня, он слишком придерживается правил и он как одинокий волк, за это я его ненавижу и люблю как брата. Как то раз они стояли с Умаром на улице и кто то из местных ребят крикнул эй Нохчи, Умар повернулся и крикнул в ответ что? Тот засмеялся и сказал нет Умар, ты Чеченец, а рядом с тобой Нохчи. Без обид, но не каждый Чеченец-Нохчи. Умар разозлился, но не мог возразить, потому что речь шла о его друге. Когда он сдавал выпускные экзамены, поражаясь его четким и умным ответам, преподаватели говорили друг-другу это наш Чеченец, а когда он с блеском защитил дипломную, председатель комиссии повернувшись к остальным преподавателям с горечью сказал, что только из-за их предвзятости к Чеченскому народу этот парень не получил красный диплом и что ему сейчас стыдно, что так получилось. А декан, эта каменная дева с холодными голубыми глазами на вручении диплома прослезилась и умоляла его пойти в аспирантуру в их ВУЗе, на что он с улыбкой ответил, что оставил вместо себя Умара и тот сможет не только его заменить, но будет еще лучше. Родители были против, что бы он возвращался в Грозный, в Москве он был никому не нужен со своим провинциальным дипломом и время от времени разными способами добывая себе на жизнь, он после учебы тихо жил в маленьком городке, как обычно появляясь на массовых мероприятиях только если его туда звали. Умар в это время стал признанным королем, как Вуза, так и всей Вайнахской общины города, частенько он залетал к нему на квартиру в шумной компании друзей с толпой красивых девчонок и звал его, куда нибудь с ними покутить. Иногда Умару это удавалось, но чаще он отказывался, а с недавних пор начал замечать, что Умара стали окружать маменькины сынки, которые не прочь были попробовать разную наркотическую дрянь купленную на деньги родителей. Как то раз встретив укуренного Умара, он попробовал с ним поговорить, и тот дал ему слово, что больше не будет употреблять ничего крепче спиртного, но когда он еще раз встретил его таким, разговор перерос в ссору после которой он просто несколько раз ударил Умара и ушел. Он не мог простить ему то, что Умар нарушил слово, Умар не мог простить то, что между их дружбой встала его, как казалось пустячная привязанность к плану. Однажды встретив Умара на улице в компании какого то парня с вертлявыми глазками, он поравнялся с ними и по Чеченски сказал, 1умар д1адакх и зудд уллер, цо цхьа тешан бехк бир бу хьун. Чутье подсказывало ему, что рядом с Умаром был «платник» дешевый наркоша, который был на примете у оперов и за дозу, или за мелкие деньги подставлял более интересную рыбу, на что Умар ответил ему и зудд дац и са доттаг1 ву. Если бы в тот момент он знал, насколько пророчески были его слова, он не раздумывая свернул бы шею спутнику Умара, но спустя ровно час к нему в квартиру ворвался один из маменькиных сынков и бледными трясущимися губами сообщил, что Умару подкинули пакет с анашой, что он дрался с операми, сумел убежать, однако его догнали, забили дубинками и забрали в отдел. И самое обидное в этой истории было то, что именно в этот день к Умару приехала мать, у которой было больное сердце и которая ждала сына ушедшего якобы на учебу. Зная, что в стране тюрем и лагерей, всегда будут продажные чиновники и зная гниль этой системы, он не долго думая вышел на милиционеров, которые когда-то тренировались с ним в зале и те вывели его на посредника, который согласился за 10 тысяч рублей(огромная в то время сумма), вытащить Умара под подписку, а затем за сумму втрое больше окончательно уладить вопрос и назначили время до 17 часов вечера того же дня. Его не зря называли одиноким волком, он никогда не просил помощи для себя, много раз он переживал голод, мерз в холода и терпел разные тяготы, что бы не просить, хотя мог примкнуть к любой стае и быть сытым. Но сейчас речь шла о друге и он забыл о гордости и обдумывал все возможные варианты. Он сидел и думал, у него было с собой 3 тысячи и два неплохих телефона, один из которых был подарком, с которым он никогда не смог бы расстаться. Однако барыги на рынке дали ему за второй телефон только тысячу, а время шло. Ну и что подумал он? Нохчи ма бу кхузах шорт, и стал звонить, а потом уже ходить к Чеченцам которых он знал в городе. Он позвонил всем «друзьям» Умара из «Вайнахской Мафии» однако ни один из них не дал ему и ста рублей, многие просто боялись быть втянутыми в эту историю, 4 тысячи ему принесли ребята-студенты, которые сами еле сводили концы с концами, а учитывая что шел 2004 год, это были большие деньги для сельских пацанов, которые жили в общаге и питались на стипендию. Скрепя сердце, он обменял свой последний телефон на самую простую трубку, взяв с барыги слово, что потом выкупит его и уныло сидел около мусарни, до встречи с посредником оставалось 40 минут, а у него не хватало двухсот рублей до 10 тысяч. Все это время ему звонила мать Умара и жаловалась, что сын не берет трубку, а он врал ей про затянувшиеся лекции. Он позвонил посреднику и объяснил ситуацию, на что тот ответил, что он не на базаре и каждый час просрочки будет стоит денег, поэтому либо вся сумма, либо Умар завтра утром попадет к дознавателю (он потом узнал, что вся эта компания, опера, дознаватель, посредник, заказали сауну на тот вечер и это обошлось им около 10 тысяч рублей). И тогда мысленно пройдя все круги ада, он набрал номер Оксаны, вспомнив, что ее отец имел хороший чин и мог повлиять на ситуацию и зная, что эта девушка и правда может ему помочь. Оксана рассказывала потом, что она долго не могла поверить своим глаза, когда увидела номер телефона, который знала наизусть и помня свои слова долго не брала трубку, но потом любопытство взяло верх и она все таки ответила на звонок, а услышав его просьбу и особенно его слова, что он сидит перед отделом, что время идет и что за свободу Умара он готов платить любую цену, она слегка оторопела и, не зная, что сказать, бросила трубку, а потом позвонила своему брату, который общался с Чеченцами и спросила, как ей поступить в этой ситуации. А он услышав короткие гудки вне себя от злости, на то, что он сломался и попросил помощи у женщины и что в целом мире не нашлось, человека, кто бы мог помочь ему в беде с другом сидел и тупо смотря на часы думал о том, что через несколько часов Умар уйдет по позорной 228 статьей, а он ничего не смог сделать, что бы спасти друга. С резким звуком тормозов перед отделом затормозила машина из которого вышел невысокого роста парень, он молча подошел к Чеченцу, подал руку и передал несколько пятитысячных купюр, сказав это Я тебя выручаю друг, это не Оксана. Она знала, что тебе проще будет найти деньги, чем если её отец решит проблему и то, что ты не возьмешь денег у нее, она тоже знает. Иди выручай друга. Посредник забрав деньги умчался в отдел и через полчаса Умара выпустили оставив в залог его паспорт, не было более счастливой картины, когда он привел его живого и здорового к матери, а уже потом, Умар позвонил и рассказал все отцу, а тот быстро прислал людей которые закрыли вопрос. Умар долго клялся ему в братской любви и говорил, что никогда ни на что не променяет такого друга. Они вернули деньги другу Оксаны, поблагодарили её, и все стало на свои места, а через пару дней, проходя мимо квартиры Умара, он услышал шум веселой пьянки доносившейся через открытый балкон, а внизу встретил одного из знакомых маменькиных сынков спустившегося купить сигарет. Что празднуете спросил он? Как, что? Освобождение Умара ответил маменькин сынок. Он улыбнулся, его не пригласили на этот праздник, он бы и не пошел пить с кем попало, но его не пригласили. Ну ладно, передай Умару эзар балехь волил из сказал он и ушел. Три месяца спустя он из за своей дурацкой тяги к дипломатии, он попал в историю и лежал в приемном покое больницы, без денег, без документов, просто лежал и шептал молитву думая о том, как глупо было бы вот так умереть, а врачи ждали пока парень, сопровождавший его дозвониться и привезет денег, и смеялись когда на вопрос место рождения, он хрипло ответил город-герой Грозный. Он не помнил, как потерял сознание, дальше все было как в мареве, помнил десятки лиц склонявшихся над ним, помнил медсестер, которые вытирая слезы, жалели его и говорили как он молод и как рано ему умирать. Первое, что он увидел, когда очнулся это было страшно похудевшее небритое лицо Умара и осунувшееся заплаканное лицо Оксаны. "Пошел вон" - сказал он сквозь зубы. "Пойду, когда ты сможешь меня ударить - с улыбкой ответил Умар, - а пока лежи и не дергайся, я и так почти всю свою кровь тебе перелил, а эта баба нашла меня и всю плешь мне проела рассказывая кто ты и кто я". Прошло много лет с тех пор, он уехал. Оксана вышла замуж, а он прислал хороший подарок на её свадьбу, и по телефону шутливо сказал ее мужу, что свернет ему шею, если по его вине из её с глаз упадет хоть одна слезинка. С Умаром они могут по полгода не звонить друг-другу, но когда изредка пересекаются в Москве отключают телефоны и родные и близкие несколько дней не могут до них дозвонится и только по рассказам тех, кто их случайно видел узнают, что они были в том или ином месте.
P.S. А "Умар" в итоге сел на 15 лет и до сих пор сидит.
