Истории о сподвижниках.

Нуайм ибн Масуд был проницательным юношей с чувствительным сердцем, обладавший острым умом и сообразительностью. Ни одна проблема или сложный вопрос не ставили его в тупик и не вводили в смущение.

Он был истинным сыном пустыни, которому Аллах даровал находчивость, сметливость и способность выносить здравые суждения. Однако он был очень падок до мирских удовольствий и наслаждений, которые он находил в основном у иудеев Йасриба.

Всякий раз, когда его душа начинала испытывать жажду к сладкозвучному пению или чарующей музыке, он покидал своих близких в Наджде и устремлялся в Медину, где щедро одаривал деньгами местных иудеев, чтобы они, в свою очередь, ещё щедрее предоставляли ему всяческие развлечения...

В силу этих причин Нуайм часто бывал в Медине и имел тесные связи с тамошними иудеями, в особенности с племенем Бану Курайза.

* * *

Когда Аллах осчастливил человечество, направив Своего Посланника с религией истинного и праведного пути, которая озарила все уголки Мекки светом Ислама, Нуайм ибн Масуд по-прежнему предавался неумеренным мирским утехам...

Нуайм самым резким образом выступил против новой религии, опасаясь того, что она лишит его привычных мирских радостей и наслаждений.

Но вскоре Нуайм понял, что его вынуждали присоединиться к самым заклятым врагам Ислама и поднять свой меч против него.

* * *

И вот в дни “битвы у Рва” Нуайм ибн Масуд открыл для себя новую страницу в истории исламского призыва, на которой он записал одну из самых блестящих историй военных хитростей...

История с неподдельным восхищением и изумлением вплоть до нашего времени продолжает доводить до нас все подробности этого события, заставляя преклоняться перед острым умом его главного героя.

* * *

Прежде чем изложить историю Нуайма ибн Масуда, нам необходимо вернуться несколько назад.

Незадолго до “битвы у Рва” в Йасрибе активизировалась иудейская община племени Бану ан-Надыр. Её вожди начали сколачивать группировки с целью начать войну с Посланником Аллаха и уничтожить его религию.

Прибыв к курайшитам в Мекку, они также начали подстрекать их к выступлению против мусульман. При этом иудейские вожди обещали курайшитам перейти на их сторону, как только они прибудут в Медину. Переговоры закончились назначением строго определённого срока для этого выступления.

Затем иудеи направились в Наджд в племя Гатафан, где призвали их выступить против Ислама и Пророка, чтобы искоренить новую религию. При этом иудеи сообщили им о своей договорённости с курайшитами, пообещав гатафанитам то же самое и сообщив им согласованный срок выступления.

* * *

Все курайшиты, пешие и конные, выступили в поход под командованием Абу Суфьяна ибн Харба, взяв курс на Медину.

В полном боевом снаряжении из Наджда выступили гатафаниты под руководством Уйайны ибн Хисна аль-Гатафана.

В авангарде войска гатафанитов следовал герой нашей истории Нуайм ибн Масуд...

Когда Посланнику Аллаха стало известно, что войска противника выдвигаются к Медине, он собрал своих сподвижников, чтобы посоветоваться по поводу сложившейся ситуации. На этом совещании было принято решение вырыть вокруг Медины защитный ров, чтобы отразить наступление на город этих огромных сил. Ров должен был стать непреодолимой преградой на пути объединённой армии захватчиков.

* * *

Когда две вражеские армии из Мекки и Наджда были на подступах к Медине, вожди иудеев племени Бану ан-Надыр отправились к вождям иудеев племени Бану Курайза, которые жили в Медине, и начали подстрекать их начать боевые действия против Пророка. Они призывали их также оказать содействие наступающим из Мекки и Наджда войскам союзников.

Вожди племени Бану Курайза ответили им:

“Нас устраивает то, к чему вы призываете нас, но вы знаете, что между нами и Мухаммадом существует договор, согласно которому мы обязаны поддерживать с ним мирные и добрососедские отношения, что является гарантией нашей безопасной жизни в Медине. Вам известно также, что ещё чернила текста этого договора не успели высохнуть...

Мы опасаемся, что если Мухаммад одержит в этой войне победу, то нанесёт нам жесточайший удар и поголовно изгонит из Медины за наше вероломство в отношении его...”

Однако вожди племени Бану ан-Надыр продолжали всячески склонять их к нарушению своих обязательств, прельщая их выгодой от измены Мухаммаду. При этом они утверждали, что на этот раз его ждёт неизбежное и сокрушительное поражение. Свои уговоры вожди подкрепляли известиями о подходе двух крупных армий союзников.

Наконец иудеи племени Бану Курайза поддались на уговоры и нарушили свой договор с Посланником Аллаха. Поправ текст соответствующего соглашения, они выступили на стороне противников Пророка.

Эта весть для мусульман была подобна удару молнии...

* * *

Войска союзников блокировали Медину, отрезав все пути снабжения продовольствием и другими припасами.

Посланник Аллаха почувствовал, что он попал в клещи врага.

С внешней стороны вокруг Медины лагерем встали курайшиты и гатафаниты.

Внутри Медины в тылу мусульман выжидали удобного момента для выступления курайзиты...

В то же время лицемеры и люди с червоточиной в сердцах начали раскрывать свою истинную сущность и затаённые в душах мысли, говоря:

“Мухаммад обещал нам, что мы будем владеть сокровищами хосроя и римского императора, а сегодня дело дошло до того, что ни одни из нас не чувствует себя в безопасности даже в отхожем месте!”

Затем они начали, отряд за отрядом, покидать Пророка под предлогом того, что в случае начала боевых действий курайзиты нападут на их беззащитных детей и жилища. В итоге рядом с Посланником осталось всего несколько сот истинных правоверных.

В одну из ночей блокады, которая продолжалась уже около двадцати дней, Посланник Аллаха обратился к Господу, взмолившись к Нему с мольбой человека, находящегося в крайне тяжёлом положении. Пророк повторял в своём зове:

“О Аллах, я умоляю тебя ниспослать мне обещанную Тобой помощь... О Аллах, я умоляю тебя ниспослать мне обещанную Тобой помощь...”

* * *

В эту же ночь Нуайм ибн Масуд беспокойно ворочался в постели, и сон абсолютно не шёл к нему. Глубоко задумавшись, он смотрел на сияющие на небосводе звёзды. Внезапно он услышал в душе внутренний голос, который обращался к нему:

“Горе тебе, о Нуайм! Что привело тебя сюда из далёкого Наджда воевать с этим человеком и его сторонниками?

Ты не воюешь с ним во имя восстановления узурпированного права или ради мщения за поруганную честь. Ты пришёл воевать с ним без всякого повода...

Пристало ли такому разумному человеку, как ты, сражаться, убивать или быть убитым без всяких на то оснований?

Горе тебе, о Нуайм...

Что же заставило тебя обнажить меч против этого праведного человека, который повелевает своим последователям быть справедливыми, добродетельными и помогать своим близким?

Что побуждает тебя обагрять своё копье кровью его сподвижников, которые последовали за ним по праведному пути истины?”

Результатом этого внутреннего напряжённого диалога Нуайма со своей душой явилось твёрдое и окончательное решение, которое он решил немедленно претворить в жизнь.

* * *

Под покровом ночи Нуайм ибн Масуд покинул расположение своих войск и направился к Посланнику Аллаха...

Увидев его перед собой, Пророк спросил:

– Нуайм ибн Масуд?

– Да, о Посланник Аллаха! – ответил Нуайм.

– Что привело тебя сюда в этот час? – спросил Пророк.

– Я пришёл засвидетельствовать, что нет божества, кроме Аллаха, и, истинно, ты раб Аллаха и Посланник Его. То, с чем ты пришёл, является истиной, – заявил Нуайм. – Я принял исламскую веру, о Посланник Аллаха, но мой народ не знает этого, – продолжал он. – Приказывай мне, что сочтёшь нужным...

Посланник Аллаха сказал:

– Ты среди нас один. Отправляйся к своим людям и постарайся отбить у них охоту воевать с нами, если сможешь, ведь война – это хитрость...

– Слушаюсь, о Посланник Аллаха, – ответил Нуайм. – Скоро ты узнаешь то, что обрадует тебя, если на то будет воля Аллаха.

* * *

Сразу же после этого Нуайм ибн Масуд отправился в племя Бану Курайза, с которым ранее поддерживал самые дружеские отношения...

Встретившись с ними, он сказал:

– О Бану Курайза, вы всегда знали мою любовь к вам и искренность моих советов вам.

– Да, у нас нет никаких оснований обвинять тебя в чём бы то ни было, – сказали они.

– В этой войне курайшиты и гатафаниты находятся в ином положении, чем вы, – сказал Нуайм.

– Это как же?! – спросили его.

Нуайм ответил:

– Это ваша страна, где находится всё ваше имущество, ваши дети и женщины, и вы просто не можете переселиться в другое место... Что же касается курайшитов и гатафанитов, то их земля, имущество, дети и женщины находятся далеко отсюда. Для них это чужая страна... Они пришли сюда, чтобы воевать с Мухаммадом, призвали вас нарушить данное ему обязательство и помогать им в этой войне. И вы дали им своё согласие на это. Если они одержат над ним победу, то захватят большую добычу, а если потерпят поражение, то благополучно вернутся к себе на родину, а вас оставят ему. Естественно, что Мухаммад отомстит вам самым жестоким образом... Вы же прекрасно знаете, что у вас нет достаточных сил, чтобы выстоять против него.

– Ты прав, – сказали курайзиты. – Ну и что ты предлагаешь?

Нуайм ответил:

– Я считаю, что вы не должны сражаться на их стороне, пока они не пришлют вам группу своих знатных людей, которых вы сделаете своими заложниками. Тем самым вы заставите их воевать против Мухаммада на вашей стороне вплоть до вашей победы или же до тех пор, пока не погибнут последние ваши и их воины.

– Ты дал нам добрый совет, – сказали курайзиты.

Уйдя от них, Нуайм сразу же направился к Абу Суфьяну ибн Харбу, который командовал войском курайшитов. Обратившись к нему и его людям, Нуайм сказал:

– О курайшиты, вы всегда знали мою любовь к вам и моё враждебное отношение к Мухаммаду... Мне сообщили то, что я счёл необходимым передать вам. Но очень прошу вас держать это в секрете и никому не говорить о том, что я скажу вам...

Нуайм сказал далее:

– Люди Бану Курайза пожалели о своей вражде с Мухаммадом и послали гонца передать ему следующее: “Мы раскаиваемся в том, что мы сделали... мы решили восстановить наши обязательства к тебе и помириться. Удовлетворит ли тебя, если мы захватим группу знатных курайшитов и гатафанитов, а затем выдадим их тебе, чтобы ты казнил их... После этого мы присоединимся к тебе в войне против них, пока с ними не будет покончено”. Мухаммад велел передать им, что он согласен. Поэтому если иудеи будут просить вас прислать заложников из ваших людей, то никого не выдавайте им.

Абу Суфьян воскликнул:

– Ты наш добрый союзник, и да воздаётся тебе добром за это.

После этого Нуайм сразу же направился к людям своего племени Гатафан и рассказал им то же самое, что он говорил Абу Суфьяну, сделав аналогичное предостережение.

* * *

Решив проверить людей племени Бану Курайза, Абу Суфьян направил к ним своего сына, который сказал им следующее:

“Мой отец передаёт вам привет и сообщает следующее: “Наша блокада Мухаммада и его сторонников слишком затянулась, и это наскучило нам... Мы решили начать активные боевые действия против Мухаммада, чтобы освободить себя от этой обузы”. Мой отец послал меня к вам, чтобы призвать вас к совместному выступлению завтра”.

Курайзиты ответили ему:

“Сегодня суббота, а по субботам мы ничего не делаем. К тому же мы будем сражаться на вашей стороне только в том случае, если вы пришлёте нам семьдесят знатных людей от вас и гатафанитов, которых мы сделаем своими заложниками.

Мы опасаемся того, что если сражение окажется неблагоприятным для вас, то вы отправитесь к себе домой, а нас бросите одних в борьбе против Мухаммада. Вы же знаете, что мы в одиночку выстоять против него не сможем...”

Когда сын Абу Суфьяна вернулся к своим и сообщил им то, что услышал от курайзитов, то все в один голос воскликнули:

– Да пошли они прочь, обезьянье и свинское отродье! Клянёмся Аллахом, что даже если они попросят у нас одного барашка в заложники, то не получат его...

Таким образом, Нуайму ибн Масуду успешно удалось внести раскол в ряды союзников и посеять раздор между ними...

Аллах же наслал на курайшитов и их приспешников ураганной силы ветер, который разметал их палатки, опрокинул котлы и загасил костры. Он больно хлестал их по лицам и засыпал глаза песком.

Курайшитам не оставалось ничего другого, кроме как снять осаду и отойти. Под покровом темноты они отступили...

Когда утром мусульмане обнаружили, что враги Аллаха покинули поле боя, то начали восторженно скандировать:

– Слава Аллаху, Который помог Своему рабу, укрепил Своих воинов, и Сам нанёс поражение союзникам...

* * *

С этого дня Нуайм ибн Масуд стал приближённым человеком у Посланника Аллаха.

Он назначал его руководителем, давал ему ответственные задания и поручал командовать войсками.

В день покорения Мекки, наблюдая за армией мусульман, Абу Суфьян ибн Харб увидел человека, несущего знамя племени Гатафан. Он спросил у своих людей:

– Кто это?

– Нуайм ибн Масуд, – ответили ему.

– Как же он навредил нам в дни битвы у Рва! – воскликнул Абу Суфьян. – Клянусь Аллахом, он был одним из злейших врагов Мухаммада... И вот, теперь он в его армии и унесёт знамя своего племени, намереваясь сражаться против нас на стороне Мухаммада...

Абу Суфьян ибн аль-Харис – предводитель молодёжи в Раю.

Мухаммад, Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует

Редко бывает, когда двух людей настолько тесно связывают узы дружбы и прочной взаимной привязанности, как это было у Мухаммада ибн Абдуллы, да благословит его Аллах и приветствует, и Абу Суфьяна ибн аль-Хариса.

Абу Суфьян был сверстником Посланника Аллаха, так как они родились примерно в одно время и росли в одной семье.

Он был двоюродным братом Пророка, а его отец аль-Харис и отец Посланника Аллаха Абдулла были братьями из рода аль-Мутталиба.

Кроме этого, Абу Суфьян был также молочным братом Пророка, так как их в младенчестве вскормила одна женщина по имени Халима из племени Саад.

Абу Суфьян был ещё и очень близким другом Посланника Аллаха до того, как тот стал выполнять свою пророческую миссию. К тому же они были очень похожи друг на друга.

Довелось ли тебе, о мой читатель, когда-нибудь слышать о таком ближайшем родстве и теснейшей привязанности, которые существовали между Мухаммадом ибн Абдуллой и Абу Суфьяном ибн аль-Харисом?

Исходя из таких предпосылок, может показаться, что Абу Суфьян должен был самым первым из всех людей ответить положительно на призыв Посланника Аллаха и стать его активнейшим последователем.

Однако в реальности дело обернулось вовсе не так, как это можно было ожидать.

Стоило только Посланнику Аллаха обратиться к своим соотечественникам со словами священного призыва, как в душе Абу Суфьяна вспыхнуло пламя ненависти и зависти к Посланнику Аллаха, дружба перешла во вражду, узы родства были разорваны, а былое братство превратилось в соперничество и противоборство.

* * *

В то время, когда Посланнику Аллаха снизошло повеление его Владыки, Абу Суфьян ибн аль-Харис был одним из известнейших рыцарей курайшитов и одним из лучших поэтов этого племени. Весь свой талант, пыл и искусство Абу Суфьян поставил на службу делу борьбы против Посланника и его призыва. Всеми силами он стремился ликвидировать Ислам и уничтожить мусульман.

Абу Суфьян был душой и вдохновителем любой враждебной вылазки курайшитов против Пророка, лично делая большой вклад в любое зло, причиняемое мусульманам.

* * *

Абу Суфьян сочинял стихи по вдохновению Шайтана, высмеивая Посланника Аллаха и делая в его адрес грязные и порочащие высказывания.

* * *

Почти двадцать лет продолжалась сильнейшая неприязнь Абу Суфьяна к Пророку, и за это время он использовал все известные козни и происки в своей борьбе с Посланником Аллаха. Не было такого вреда или ущерба, который бы не причинил Абу Суфьян мусульманам, полностью неся ответственность за этот грех.

* * *

Незадолго до покорения Мекки Абу Суфьяну было суждено принять исламскую веру. Его переходу в Ислам сопутствовала интересная история, которая приводится в книгах жизнеописания Пророка и пересказывается в различных исторических трудах.

Предоставим же возможность самому Абу Суфьяну рассказать историю его перехода в Ислам... Его личное восприятие является более глубоким, а описание всех событий – более точное и правдивое.

Абу Суфьян рассказывал:

“Когда Ислам окреп, обрёл силу и величие, и всюду начали распространяться слухи о выступлении Посланника Аллаха с целью покорения Мекки, земля стала тесной для меня при всей её обширности. Я спросил самого себя: “Куда же мне идти? Кого взять себе в попутчики? С кем же быть мне теперь?”

Я сказал жене и детям: “Приготовьтесь к отъезду из Мекки, так как скоро здесь будет Мухаммад. Я, несомненно, буду убит, если попаду в руки мусульман”.

В ответ на это они сказали мне:

– А не пора ли тебе понять, что арабы и иные народы начали повиноваться Мухаммаду, приняв его религию, а ты продолжаешь упорствовать в своей враждебности к нему, хотя был в своё время его лучшим другом и помощником?

Они продолжали склонять меня к религии Мухаммада и убеждать принять её, пока Аллах не открыл мою душу Исламу.

Я тут же поднялся и сказал своему слуге Мазкуру: “Немедленно приготовь нам верблюдиц и коня!” С собой я взял своего сына Джаафара, и мы во весь опор поскакали в аль-Абву, которая находится между Меккой и Мединой. Мне сообщили, что там остановился Мухаммад.

Подъехав к аль-Абве, я переоделся, чтобы меня не узнали и не убили прежде, чем я встречусь с Пророком и объявлю перед ним о своём переходе в Ислам.

Остаток пути я проделал пешком, примерно одну милю, а войска мусульман организованно отряд за отрядом выдвигались в направлении Мекки. Я старался держаться от них подальше, опасаясь, что кто-нибудь из сподвижников Мухаммада узнает меня”.

* * *

Далее Абу Суфьян рассказывал:

“И вот, когда я шёл по дороге, мне встретилась процессия с Посланником Аллаха. Направившись в его сторону, я остановился перед ним и открыл лицо. Когда его взгляд упал на меня, и он узнал, кто перед ним, то тотчас же отвернулся в сторону. Я опять встал перед ним, но Пророк снова отвернулся. Я вновь и вновь вставал перед ним, но он всякий раз отворачивался от меня”.

Абу Суфьян рассказывал:

“Встретившись с Пророком, я нисколько не сомневался, что Посланник Аллаха обрадуется моему переходу в Ислам, а с ним обрадуются и его сподвижники.

Однако когда мусульмане увидели, что Посланник Аллаха отворачивается от меня, то сурово нахмурились, и все также отвернулись.

Когда меня увидел Абу Бакр, то отвернулся очень сердито. Я жалобно посмотрел на Умара ибн аль-Хаттаба, чтобы смягчить его сердце, но увидел, что он сердит ещё больше, чем его товарищ.

Более того, он натравил на меня одного из ансаров, который сказал мне: “О враг Аллаха! Ты вредил Посланнику Аллаха и причинял страдания его сподвижникам. В своей вражде к Пророку ты прошёл всю нашу землю с востока и до запада”. Ансар продолжал осыпать меня ругательствами и проклятиями громким голосом, а мусульмане свирепо взирали на меня и радовались тому, что я испытывал.

Тут я увидел своего дядю аль-Аббаса и воззвал к нему: “О дядя, как я хотел, чтобы Посланник Аллаха обрадовался моему переходу в Ислам, так как я его родственник и знатный человек в своём племени, ну а что получилось из этого, ты видишь сам. Поговори с ним, чтобы он смягчился и простил меня”. Аль-Аббас ответил: “Нет, клянусь Аллахом! Я видел, как он разгневался, увидев тебя. Поэтому я смогу замолвить за тебя словечко только при подходящей возможности. Я очень высоко уважаю Посланника Аллаха и страшусь его”.

Тогда я воскликнул: “На кого же ты меня бросаешь, дядя?” Он ответил: “Ничем не могу тебе помочь, кроме того, что ты слышал”. Меня охватили тоска и глубокая печаль. Увидев своего двоюродного брата Али ибн Абу Талиба, я обратился к нему со своей просьбой, но он ответил мне точно так же, как и наш дядя аль-Аббас.

Я вновь обратился к своему дяде аль-Аббасу, сказав ему: “О дядя! Если ты не можешь смягчить сердце Посланника Аллаха по отношению ко мне, то избавь меня хотя бы от одного человека, который сам ругает меня и побуждает людей к этому”. Дядя попросил: “Опиши-ка его мне”. Когда я рассказал о нём, дядя сразу назвал его имя, сказав, что это Нуайман ибн аль-Харис аль-Наджари. Затем он послал за ним, и когда тот пришёл, аль-Аббас сказал ему: “Послушай, Нуайман! Абу Суфьян – двоюродный брат Посланника Аллаха и мой племянник. И если сегодня Посланник Аллаха гневается на него, то когда-нибудь простит его. Поэтому отстань от него и прекрати поносить”. Аль-Аббас продолжал его уговаривать, пока тот не успокоился и сказал, что больше не будет меня ругать”.

* * *

Далее Абу Суфьян рассказывал:

“Когда Посланник Аллаха остановился в аль-Джахфе, на расстоянии четырёх переходов от Мекки, я уселся у дверей его дома, а рядом со мной стоял мой сын Джаафар. Выходя из дома, Пророк, увидев меня, всякий раз отворачивался, но я не отчаивался заслужить его благосклонность. Поэтому всякий раз, как Посланник Аллаха останавливался где-нибудь, я усаживался у дверей этого дома, а рядом со мной стоял мой сын Джаафар. Видя нас, Пророк продолжал всякий раз отворачиваться.

Так продолжалось довольно долгое время, пока я не стал впадать в отчаяние. Когда положение стало почти невыносимым, я сказал своей жене:

– Когда же Посланник Аллаха смилостивится надо мной? Или же я возьму на руки сына и отправлюсь прочь, куда глаза глядят, пока мы не умрём от голода и жажды.

Когда Пророку передали эти слова, он смягчился по отношению ко мне... Выйдя в следующий раз из своего шатра, он взглянул на меня мягче, чем раньше. Я страстно желал, чтобы он улыбнулся мне”.

* * *

“Когда Посланник Аллаха вступил в Мекку, я покорно шёл за ним. Когда он входил в мечеть, я спешил за ним, стараясь быть у него на глазах и не отставать от него в любом случае.

В битве при Хунайне кочевые арабы-язычники собрали для войны с Пророком небывалую армию, приготовившись к бою самым тщательным образом. Они надеялись, что эта битва станет решающей для сокрушения Ислама и уничтожения всех мусульман.

Когда Посланник Аллаха выступил вместе со своими соратниками в поход против язычников, я отправился вместе с ним. Увидев огромное войско язычников, я воскликнул: “Клянусь Аллахом, истинно, я искуплю сегодня всё то зло, которое я причинил, враждуя с Посланником Аллаха. Пророк увидит мои дела, которые удовлетворят Аллаха и Его Посланника!”

В ходе завязавшегося сражения между двумя армиями язычники начали теснить мусульман, которые дрогнули, почувствовав близкое поражение. Начали редеть ряды мусульман вокруг Пророка, и мы оказались на грани позорного и сокрушительного поражения. Посланник Аллаха, клянусь отцом и матерью, подобно нерушимой скале, возвышался на своей серой мулице в самом пекле ожесточённой битвы. Его меч грозно сиял, и он стойко защищал себя и своих соратников подобно свирепому льву.

Тут я соскочил с коня и сломал ножны своего меча. Аллаху известно, как я хотел погибнуть, но чтобы Пророк остался в живых.

Мой дядя аль-Аббас схватил за уздечку мулицу Посланника Аллаха и встал рядом с ним...

Я занял своё место с другой стороны и с мечом в правой руке стал защищать Пророка. Своей же левой рукой я держался за его стремя.

Увидев, как я храбро сражаюсь с врагом, Посланник Аллаха спросил у моего дяди: “А это кто?” Дядя ответил: “Это твой двоюродный брат Абу Суфьян ибн аль-Харис. Смилостивись над ним, о Посланник Аллаха!” Пророк ответил: “Я уже сделал это, а Аллах простил ему вражду, которую он питал ко мне”.

Мое сердце радостно забилось оттого, что Посланник Аллаха смилостивился надо мной, и я поцеловал его ногу в стремени. Повернувшись ко мне, он воскликнул: “Клянусь жизнью, о брат мой! Иди вперёд и сражайся!”

Эти слова Посланника Аллаха вызвали в моей душе прилив отваги и энтузиазма. Я так яростно атаковал язычников, что они были вынуждены отступить со своих позиций. За мной в атаку бросились мусульмане, и мы отогнали врага примерно на милю, внеся сильнейшую панику и расстройство в его ряды”.

* * *

Со дня битвы при Хунайне Абу Суфьян ибн аль-Харис снискал глубокую благосклонность к себе со стороны Пророка и обрёл счастье быть среди его сподвижников. Однако даже после этого он так никогда больше и не осмелился прямо взглянуть в глаза Посланнику Аллаха или задержать взгляд на его лице, испытывая перед ним глубокий стыд и угрызения совести за всё то, что он причинил Пророку в прошлом.

* * *

Испытывая глубокое раскаяние за чёрные дни, проведённые в невежестве при отсутствии света Аллаха и Его Книги, Абу Суфьян теперь целые дни и ночи напролёт проводил над Книгой Аллаха, читая её аяты и упорно стремясь познать её законы, почерпнуть из неё наставление.

Он отрёкся от всего мирского, посвятив всего себя Аллаху. Даже Посланник Аллаха, увидев как-то раз Абу Суфьяна входящим в мечеть, обратился к Аише: “Знаешь ли ты, о Аиша, кто этот человек?” Аиша ответила: “Нет, о Посланник Аллаха!”.

Пророк сказал: “Это мой двоюродный брат Абу Суфьян ибн аль-Харис. Обрати внимание, он всегда первым входит в мечеть и последним выходит из неё, не отрывая при этом своего взгляда от собственных сандалий”.

* * *

Когда же Посланник Аллаха закончил свой путь, да благословит его Аллах и приветствует, уйдя к своему Владыке, Абу Суфьян ибн аль-Харис скорбел, как мать, потерявшая единственного сына, и оплакивал его как родного и любимого человека, посвятив ему касыду, явившуюся шедевром элегической поэзии, преисполненным печали и скорби, проникнутым горем и тоской.

* * *

Когда халифом был аль-Фарук, Абу Суфьян, почувствовав приближение своей кончины, сам вырыл себе могилу. Через три дня после этого он скончался, как будто он знал время встречи со смертью. Уже будучи в предсмертной агонии, он обратился к жене, собравшимся детям и родственникам:

– Не нужно оплакивать меня. Клянусь Аллахом, я не совершил ни одного прегрешения с тех пор, как принял Ислам...

Затем его чистый дух отошёл, а аль-Фарук благословил его в своём намазе, как и его благородные сподвижники.

Все они сочли его смерть огромным несчастьем для Ислама и всех мусульман.

Однажды в пылу сражения одной из битв Али ибн Абу Талиб повалил на землю вражеского воина, приготовился зарубить его мечом. Предчувствуя неминуемую гибель и не в силах совершить что-либо иное, этот воин плюнул в лицо Али.

Названный Пророком Мухаммадом (алейх1и салату ва салам) «Львом Аллах1а», грозный враг язычников и лицемеров - Али, резко отпрыгнул от врага и медленно положил на землю свой меч Зульфигар - подарок посланника Аллах1а (мир ему и благословение). Уже предчувствовавший верную смерть от меча Али, поверженный наземь воин, пришел в крайнее удивление от такого странного поведения противника. Ожидавший после оскорбительного плевка еще более скорую и жестокую смерть им овладело чувство любопытства и желая получить разъяснений, воин обратился к Али с такими словами: «Эй, Али! Почему твоя рука замерла в момент удара? Почему ты отдернул ее? Из бури, сверкающей молниями, ты превратился в морской штиль...» На это совершенно спокойный Али произнес: «Этим мечом, священным подарком Пророка (мир ему и благословение), я убиваю только во имя Аллах1а. Головы безбожников и нечестивцев я тоже срубаю только по установлению Аллах1а. В этом деле я не смешиваю свои чувства и свои интересы. Плюнув мне в лицо, ты распалил во мне ярость. Убей я тебя в состоянии гнева, то вмиг превратился из сражающегося на пути Аллах1а в простого убийцу, пошедшего на пути удовлетворения низменных инстинктов». Шокированный таким проявлением внутренней нравственности со стороны Али, воин принял Ислам.

Перед человеком, плюнувшим в лицо другому, настежь распахнулась дверь, ведущая к нравственности. Тому, кто пришел с мечом, была протянута рука надежды и указан путь к истине, для него был перекинут мостик над пропастью заблуждения.

-- Какое же глубокое понимание жизни и религии. Как же мы далеки от них.